Наверное, нам повезло, что раннее детство проходило во дворе с крепкими железными воротами и в тесном соседстве с государственным учебным заведением. Это как-то защищало от проникновения уличного неустройства тех лет. Большой двор, чердаки, подвалы и возможность через невысокий забор наносить визиты к друзьям, живущим по - соседству обеспечивали нам достаточное пространство и огораживали нас от неприятных встреч.
А такие встречи были ой как возможны! В 1953 году была объявлена амнистия и вместе с теми, кто этого был достоин в центральную Россию хлынул поток и тех, кто попал в «нужное место и в нужное время» – махровых уголовников.
Не минула эта волна и наш городок, поскольку он стоял на одном из маршрутов из казахстанских лагерей. Амнистированные оседали по всему пути следования эшелонов в связи с тем, что кончались деньги, выданные на проезд. Естественно, что тут деньги на дороге не валялись и работы не было, поэтому в городе стало сразу неспокойно и опасно.
Конечно, голодные и бездомные амнистированные большой погоды не делали, но расплодилось много «приблатнённых», которые приняли уголовный антураж не только во внешнем облике, но и в поведении.
Помню, что какие-то тёмные личности без лишнего шума подходили к пивному ларьку и их так же молча пропускали без очереди.
Зимой они щеголяли в коротких пальто и сапогах, в которые были заправлены брюки. Сам не видел, но было стойкое понимание, что в голенище сапога спрятан нож или заточка. На голове фуражка – шестиклинка. Лица не помню, но было что-то зловещее во всём внешнем облике и поведении. Летом – помятые пиджаки и те же сапоги, и фуражка.
Уголовники попроще, ходили в фуфайках и тех же кирзовых сапогах. Приблатнённые – носили фуражки из буклированной ткани, которые так и назывались – «букле». Спереди фуражки каким – то образом продёргивали нитки и получался орнамент – это был высший шик. Сапоги они не носили, поскольку в моде были брюки-клёш. И если уголовники просто своей молчаливой наглостью вселяли страх, то те, кто попроще – буянили, но только напившись, а приблатнённые хулиганили и трезвыми.От них всех и пришла мода на фуражки – «букле» с орнаментом, ножички в кармане и «золотые» фиксы. 😊
Нас, детей, это напрямую не затронуло, хотя какое- то влияние и оказало.
Поскольку со сверстниками вне нашего двора мы общались в школе и немного на улице, то научились и свистеть через грязные пальцы, и плевать через губу и играть в ножички. В ножички играли часто и порой, попадали по пальцам, отчего все были в курсе игры, в том числе и родители … В ножички, если кто не знал – игра, когда на столе лежит ладонь с растопыренными пальцами, а ты ножичком ударяешь между пальцами всё время повышая скорость. Но играли и в более безобидные игры – метание ножа в цель. На земле рисовался круг, типа мишени и надо было попасть в десятку, метнув нож из положения стоя. Можно на деньги, можно и на интерес.
А ещё была игра, пришедшая от уличной шпаны – «в лянгу». Не знаю, почему её считали шпанинской, может потому, что этой игрой увлекались на улице и хорошим мальчикам не пристало в неё играть… Дома не одобряли – говорили, что можно грыжу заработать… В школе – запрещали… Но игра была интересная, как и все запрещённые игры. Сама лянга – это разновидность современного воланчика, только их куска овчины с пришитым кусочком свинца. Подбрасывалась внутренней стороной стопы на количество раз. Интересно, хотя и утомительно.
Конечно, от уголовников город почистили быстро. Ходила легенда, что бывший тогда начальником городской милиции Греков – имени, отчества я не знал по малости лет, ездил на подножке милицейской «эмки», высматривал неблагонадёжных и лично сажал их в автомобиль для последующих разбирательств. О нём и гласила народная молва: «Не лев, а злой. Не козёл, а с бородой». Кто-то произносил это со страхом, а большинство – с одобрением.
От амнистированных уголовников город почистили, а шпана и их традиции остались. Ещё долго потом на улице могли и побить не за что, и шапку снять.
Помню, однажды ночью все у нас проснулись от того, что на кухонке кто-то плескался в раковине. Оказалось, что это младший дядя смывал кровь со спины. Ну, мама ему рану промыла и перевязала. В скорую помощь он идти отказался (может, как и я боялся врачей 😊) и рассказал, что у него пытались снять шапку, а он отбивался и кто-то его ударил ножичком, после чего все нападавшие скрылись. Конечно, это была лишь шпана, но спину слегка порезали, хотя шапку он отстоял. А был он тогда молодым и вполне симпатичным холостым мужчиной, что и обязывало его нести свой крест, и возвращаться домой поздно…
К счастью, уголовная романтика нас обошла стороной, и никто из друзей не пошёл по этой дороге